Уравнять права всех участников рынка
В споре между двумя законопроектами о торговле наступил, образно говоря, момент истины: 25 июня совещание по этому поводу провел председатель правительства В.В. Путин.
В разгар дискуссии премьер-министр решил использовать самый достоверный способ доказательства теории – проверить ее на практике. И отправился вместе со всеми в ближайший супермаркет. Вооружившись справкой о ценах производителей, Путин был неприятно удивлен уровнем наценок на самые «ходовые» продукты – 50%, 60%!
После столь наглядной экскурсии премьер дал возможность высказаться всем участникам совещания в Белом Доме и подвел итог: в двухнедельный срок закон о торговле должен быть доработан так, чтобы учесть интересы всех участников продовольственной цепочки: производителя, торговли и потребителя. Авторы думского проекта, альтернативного минпромторговскому, считают такой расклад положительным для судьбы своего проекта закона «Об организации торговой деятельности на потребительском рынке». Встреча Путина с руководителями фракций в Ново-Огарево 28 июня дает основание для сдержанного оптимизма: затронутая и здесь тема закона о торговле уже звучала вполне определенно: думский вариант может быть базой для нового закона. Для того, чтобы читателям было понятно, в чем же суть разногласий обоих проектов – минпромторговского и парламентского, рассмотрим основные позиции этих документов. После встречи с В.В.Путиным - председатель Совета Ассоциации отраслевых союзов АПК, депутат Госдумы Виктор Семенов.
4 июня 2009 года рядом депутатов-единороссов и членов Совета Федерации в Государственную Думу был внесен законопроект «Об организации торговой деятельности на потребительском рынке». Он разработан во взаимодействии с союзами и ассоциациями сельхозтоваропроизводителей и действительно разрешает ряд принципиальных противоречий в нынешних отношениях с торговлей. В чем же его преимущества?
Во-первых, это закон прямого действия: часть вторая ст.10 имеет конкретный перечень запрещенных негативных практик, из-за которых производитель оказывается в дискриминационном положении. Напомню, что именно все возрастающие поборы в виде бонусов, премий, «благотворительных» взносов со стороны торговых сетей вынудили отечественных производителей искать защиты у государства. Сразу оговорюсь, что так ведут себя не все сети, есть и такие, что, в самом деле, заинтересованы в сотрудничестве с отечественными товарами, у них предельно низкие наценки. К сожалению, работают они, как правило, только в регионах, в столицы, очевидно, и им «входной билет» дороговат.
Во-вторых, статья 21 нашего законопроекта признает договоры, если их заключение ставят в зависимость от встречного требования, дополнительного вознаграждения, ничтожными.
Вариант закона «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации» Минпромторга напротив проблему отношений «поставщики-торговля» предлагает, по сути, из закона перенести в плоскость добровольных соглашений между союзами и ассоциациями товаропроизводителей и предприятий торговли. Об этом прямо говорит глава 3 закона, посвященная этой проблематике. К сожалению, мы из практики знаем, что договориться поставщикам и торговле не удается уже много времени, и от того, что стол переговоров перенесут из хозяйствующих субъектов в их представительские органы, вряд ли что изменится.
Многие статьи этой главы вызвали у союзов и производителей недоумение. По форме такое соглашение вроде добровольное, поскольку относится к области саморегулирования. Но после подписания ему обязаны подчиняться все предприятия данной отрасли, даже не входящие в данный союз, или пожелавшие из него выйти ( ст. 22). Как такая норма корреспондируется с правилами свободного предпринимательства нам, честно говоря, не понятно.
Не могут относиться к рыночным регуляторам и такие меры, как предлагаются пунктом 5 этой статьи: в случае отказа хозяйствующего субъекта присоединиться к федеральному соглашению, руководители федерального органа исполнительной власти (в нашем случае, очевидно, подразумевается Минсельхоз)...имеют право «пригласить представителей хозяйствующих субъектов для проведения соответствующих консультаций». Уклонение же «от участия в данных консультациях влечет ответственность, установленную законодательством» Интересно, каким? Нам такое законодательство неизвестно.
Контроль за соблюдением соглашений в соответствии со статьей 24 минпромторговского закона возлагается на союзы и ассоциации и органы ФАС. Но есть ли у союзов нужные для этого рычаги: квалифицированный аппарат, доступный механизм такого отслеживания исполнения договоров всех членов организации с торговлей? Да и в функции антимонопольной службы по действующему законодательству тоже не входит контроль за соглашениями между союзами саморегулируемых организаций.
Меры воздействия на несогласных данный закон предлагает весьма своеобразные: союзы должны информировать антимонопольные органы о нарушениях соглашений с торговлей со стороны своих членов. Не думаю, что в Уставе хоть одного союза записаны такие цели.
Если же вернуться к пресловутым бонусам и премиям, недобросовестным практикам, законопроект «Об основах государственного регулирования...» так трактует решение этой темы. Статья 17 пункт 1: органы государственной власти должны стимулировать формирование рыночной системы реализации продовольственных товаров путем, в том числе, «содействия заключению соглашений, направленных на формирование соответствующей рыночным условиям практики применения законодательства о договорах купли-продажи (поставки) продовольственных товаров, договорах оказания услуг, способствующих продвижению продовольственных товаров». Содействие заключению соглашений на оказание услуг, способствующих продвижению товаров – это и есть скрытые бонусы для торговли, положить предел которым был призван закон о государственном регулировании торговли. Данный контекст преследует очевидно другие цели.
Следующим по важности вопросом наших взаимоотношений с торговлей всегда был уровень торговой наценки на товары. Мы понимаем, что все-таки формирование цены в условиях рыночной экономики не должно и не может происходить просто по команде сверху. Поэтому думский законопроект «Об организации торговой деятельности...» напрямую никаких планок не устанавливает, но дает право правительству в случае необходимости обозначить максимальный размер торговой наценки на социально значимые товары и разработать типовые договоры между поставщиками и сетями для большей прозрачности их отношений. Это как кнут, который висит на гвозде. Им можно и не пользоваться, однако о его существовании должны знать все. Ну, и на случай чрезвычайных обстоятельств у государства должны быть такие рычаги защиты интересов общества, его безопасности и спокойствия.
Еще один немаловажный аспект в развитии темы продовольственной безопасности в нашем законе: правительство может устанавливать предельный уровень импортных товаров на полках. Эта норма корреспондируется с подготовленным проектом Доктрины о продовольственной безопасности России и тоже может стать активным инструментом в защите собственного производителя.
Как решает думский законопроект вопрос о сроках возврата платежей за поставленную продукцию. Сегодня отсрочки возврата денег по договору составляют от 30 до 120 дней. Т.е. сельхозпроизводители по сути кредитуют торговлю. Наш закон однозначно вводит следующую норму по срокам платежей: три дня для товаров со сроком реализации в 72 часа и 10 дней – для всех остальных. Напомним, что эта норма – не очень большое новшество в торговой деятельности, именно в такие сроки все укладывались в недавнем, социалистическом прошлом.
Вариант Минпромторга по срокам практически сохраняет нынешнее положение вещей, предлагая обязательный срок в 30 дней. Почему тридцать? Если глазированный сырок или йогурт всего живет два дня, и деньги за него покупатели платят сразу, почему еще месяц они должны крутиться на счетах торговли? Правда, статья 18 пункт 2 предполагает для социально важных продуктов возможное сокращение этого срока до 14 дней. Но при чем тут социальная значимость товара? Для производителя огурцов или клубники дорог каждый час, его продукция скоропортящаяся, хотя, очевидно, и не попадет никогда в разряд социально значимых. Но как расплачиваться с сезонными рабочими, кредитами, если честно заработанные деньги без всяких процентов обслуживают интересы кого-то другого?
Еще один предмет споров между поставщиками и сетями. Кто должен отвечать за испорченный, непроданный или украденный продукт? По логике предпринимательских рисков –тот, кому сейчас принадлежит товар. Если сеть взяла его под свою крышу, значит, она и отвечает. На деле убытки эти тоже покрывает производитель. Чтобы положить конец этому спору, закон «Об организации торговой деятельности на потребительском рынке» в соответствии со статьей 211 Гражданского кодекса подтверждает, что все риски (потеря, порча и т.д.) переходят к торговле вместе с товаром.
Еще одна важная деталь: для равновесия на рынке, сохранения баланса интересов наш закон дает органам власти на местах право устанавливать различные графики работы для разных форм торговли. Таким образом он защищает магазины шаговой доступности от давления своих крупных «сородичей». Сейчас, к сожалению, мы повсеместно видим обратную практику: малые предприятия не выдерживают конкуренции с супермаркетами, за которыми стоит консолидированная, хорошо организованная и обеспеченная крупными кредитами сила. Никто не спорит: торговля должна развиваться, она, в самом деле, огромный двигатель в рыночном пространстве, но она не должна развиваться за счет разорения отечественных товаропроизводителей и малого бизнеса. Поэтому наш закон предлагает установить более жесткий контроль за доминирующим положением сетей. Порог доминирования не должен превышать 25%.
Для сравнения: правительственный вариант в статье 25 п. 3 предлагает запретить доминирующим предприятиям торговли действия, «в результате которых ущемляются ...права или законные интересы других хозяйствующих субъектов». Кто же мешает эту норму, обращенную торговле самой к себе, прописать в своих добровольных кодексах? Здесь вряд ли нужно внешнее участие. Что касается порога доминирования, по мнению минпромторга, он не должен превышать 35%. Для любого среднего города это уже, считай, монополия.
Принципиальное отличие законопроектов и по мерам ответственности за неисполнение условий договоров. Наш закон усиливает эту позицию дополнениями в Административный кодекс, которые вводят персональную ответственность менеджмента за нарушение договоров поставки, вплоть до дисквалификации. В минпромторговском варианте штрафные санкции за нарушение сроков оплаты товаров определены в размере 1/300 ставки рефинансировании за каждый день просрочки. В нынешних реалиях, когда ставки по кредитам составляют 25-30% годовых, уплата такой неустойки – не более 13% - является выгодной для торговых сетей формой получения свободных средств и стимулирует их не оплачивать поставленные товары как можно дольше.
Наверное, именно в этом и есть главное отличие двух законов. Какую цель ставят авторы правительственного варианта? Статья 4 гласит: целями государственного регулирования в сфере торговли являются... «обеспечение соблюдения прав и законных интересов хозяйствующих субъектов, осуществляющих деятельность в сфере торговли», «развитие торговли в Российской Федерации в том числе посредством государственной поддержки». И ни слова об отечественных производителях, о потребителях, как законных участниках этого процесса. Это все равно, как если бы правила дорожного движения должны были бы защищать интересы одних только автомобилистов. Или одних только пешеходов.
Нам же кажется, что причиной и конечной целью, из-за которой государство вмешивается в бизнес, может быть только выравнивание прав участников продовольственной цепочки и доступность для рядового человека социально важных товаров.